"Вечный огонь"

Сайт добровольческого объединения «Патриот»
Дневники ветеранов

На лесной партизанской тропе Часть 12 Разведчица Лида

Расплата

Из воспоминаний ветерана:

Летом 43-го года наш отряд получил задание разведать район станции Карамышево, что в 25 километрах от Пскова. Вместе с разведчиками очень часто приходилось выезжать и оперативным работникам, чтобы на месте выяснить обстановку, установить предателей и гитлеровских пособников, подобрать базу для своей работы.

Ранним утром, когда большое жёлтое солнце только что взошло над горизонтом, мы вместе с десятью разведчиками вошли в одну деревню недалеко от Пскова. Гитлеровцев не было, но и партизаны там не показывались. Быстро установили дома старосты и полицаев. Но никого из них на месте не оказалось. Родственники заявили, что все они ещё вчера уехали в Псков. Тщательно обследовав дом старосты, я нашёл несколько его доносов, в основном на членов семей красноармейцев и активистов.

В копии одной из бумаг предатель, выслуживаясь перед фашистами, подробно рассказывал, как он вредил колхозу, какие совершал пакости и как он, бывший кулак, будет верой и правдой служить оккупантам.

Через местных жителей выяснил, что староста поддерживал тесную связь с ГФП (тайная полевая полиция), вместе с полицаем задержал и сдал туда 2-х советских лётчиков со сбитого самолёта.

Стало ясно, что из себя представляют эти предатели. Соседи подсказали, что староста может скрываться на сеновале, в тайнике. Попытались найти его, но неудачно. Тогда пошли на хитрость. Громко заговорили, что сейчас подожжём сеновал и выкурим всех оттуда. Зажгли в ведре мокрое сено, дым окутал сеновал. И тут же из укрытия выскочили староста и полицай. В их тайнике мы нашли 3 немецкие винтовки, гранаты, патроны.

Вскоре состоялся суд народа над предателями. Люди были возмущены, когда им зачитывали доносы изменников Родины и их заверения в верности оккупантам. Гитлеровские холуи получили по заслугам.

В западне

В конце 43-го года в наш отряд прибыл паренёк из деревни, расположенной недалеко от города Порхова Псковской области. Звали его Николаем. Выяснилось, что его сестра работает переводчицей у оккупантов, а отец — староста деревни. Николай заявил, что и отец, и сестра с удовольствием помогали бы партизанам, но не знают, как это сделать.
Взвесив все обстоятельства, мы с начальником особого отдела П. П. Михайловым решили привлечь для работы на партизан отца и сестру Николая. Для выполнения этого задания вместе с Николаем направили разведчицу Лиду и 2-х женщин из 2-го полка.

Путь предстоял длинный. Следовало по вражеским тылам проехать километров 60. Риск большой, но нам были нужны свои люди в логове врага.

Не доезжая до места километров 20, женщины, сославшись на болезнь, остались в деревне, а выполнять задание поручили 15-летней Лиде. С большими трудностями, когда уже стемнело, добрались партизаны до деревни. Едва отец Николая отвёл к соседу лошадь и распряг её, послышались крики: «Немцы. Немцы едут!»

Разведчиков староста отправил в подвал и велел спрятаться за бочками с капустой. И сразу же в дом вошли немцы и полицаи. Они стали допрашивать старосту, кто к нему приехал, что за люди. Староста ответил:
«По деревне, верно, кто-то проезжал, но у меня никого нет».
«Они должны быть где-то здесь, мы долго ехали за подводой, где сидели 2 человека», — не успокаивались фашисты.

Староста пытался их задобрить, угощал самогонкой, но всё напрасно. Солдаты произвели обыск в доме, в сарае, заглянули в подвал. Спрятавшись за бочками, разведчики приготовились к смертной схватке. Было обидно так глупо попасть в западню. Однако гитлеровцы в подвал не полезли. Выпили самогонки, оставили у дома и на окраине
деревни часовых и уехали в гарнизон, пообещав утром основательно обыскать деревню.

Ночью партизан вывели из подвала и спрятали в других домах. Отец Николая согласился помогать партизанам. К сестре в гарнизон было направлено с матерью письмо.
Вскоре мать принесла ответ: сестра тоже согласилась помогать партизанам и сообщила ряд ценных сведений. Выполнив задание, разведчики ночью отправились в обратный путь и благополучно добрались до базы.

Первое оперативное задание

В феврале 43-го года, вскоре после расформирования нашего батальона, мне предложили работать оперативным уполномоченным Особого отдела НКВД в 25-ом отряде 2-го полка 3-й партизанской бригады, которой командовал Александр Викторович Герман.

Об оперативной работе я имел в то время очень смутное представление. Однако начальник Особого отдела полка Пётр Яковлевич Котляров быстро ввёл меня в суть дела.
В начале марта я получил первое оперативное задание. Нужно было проникнуть в занятую гитлеровцами деревню, выкрасть или уничтожить волостного старшину, который лично убил 5-х партизан, возвращавшихся с задания.

А дело было так. Под Новый год бригада направляла подрывников на железные дороги. И наш полк послал несколько групп. Одна из них, подорвав фашистский эшелон и сделав
бросок километров в 20, под утро остановилась в деревне. Чтобы не навлечь подозрения на жителей деревни, партизанские группы, как правило, останавливались на днёвку в доме старосты. Так случилось и на этот раз. Выяснив, где находятся гитлеровцы, кто проживает вместе со старостой, партизаны устроились на отдых. Четверо спали, один дежурил. Но вот и дежурный, разморённый теплом русской печки да сытной пищей, задремал. Тогда в кухню, где спали партизаны, вошёл брат старосты, служивший у фашистов волостным старшиной, и хладнокровно расстрелял всех партизан из нагана. Ещё в темноте трупы убитых они вдвоём оттащили за огород в ручей, поспешно зарыли в снегу.

Диверсионная группа исчезла. Ни войсковая, ни агентурная разведки ничего не могли о ней узнать. И только в марте соседка старосты-предателя, встретившись с партизанами, рассказала, что зимой под Новый год, рано утром, будучи в хлеву, она слышала в доме старосты выстрелы, а потом видела, как он со своим братом что-то таскал в ручей, а после Нового года вместе с семьёй выехал в немецкий гарнизон на квартиру брата.

В месте, указанном этой колхозницей, партизаны под снегом нашли трупы пятерых убитых подрывников.

И вот теперь на 2-х санях с 8-ю бойцами мы отправились в путь, чтобы совершить возмездие. От базы до деревни было километров 25. Предательски подсвечивала луна, да похрустывал снег. Но доехали благополучно. В километре от деревни оставили лошадей. Сами направились вперёд.

Нам было известно, что гитлеровцы на ночь уходили из деревни в гарнизон, находившийся в 200 метрах за каменной церковной оградой, но оставляли дозор и засаду. Осторожно пробрались в центр населённого пункта, выяснили, что засада противника находится около дома предателя.

Разделились на две группы. Одна пошла в обход, чтобы ударить с тыла. Вторая должна была встретить фашистов огнём, если они будут отступать, и отрезать возможную подмогу из гарнизона. Томительно тянулись минуты ожидания. Мерно похрустывал снег под ногами немецких часовых. Разгорячённые ходьбой, мы уже начали мёрзнуть. Наконец раздались разрывы гранат — первая группа ударила по засаде.

Фашисты — в панике. Беспорядочно отстреливаясь, они побежали в гарнизон. Наша группа встретила их огнём из пулемёта и автоматов. Ожил и вражеский гарнизон.
Десятки ракет осветили место боя. Кинжалы трассирующих пуль пронизывали деревню во всех направлениях. Вот теперь-то, несмотря на мороз, по-настоящему стало жарко.
Наша группа попыталась взять волостного старшину живьём, но предатели (у него жил и брат, староста) стали отстреливаться. Уже ранен в плечо Борис Лавренёв — отчаянный разведчик, бывший моряк Балтийского флота. Ничего не оставалось делать, кроме как поджечь дом.

Оккупанты вели беспорядочный огонь. Затявкали 2 крупнокалиберных пулемёта. Мы молчали и ждали. Когда немцы пытались выйти из-за ограды, партизаны открывали
огонь, обращая их в бегство. В горящем доме распахнулась дверь, в нашу сторону полетели гранаты. Один из предателей хотел скрыться, но тут же был убит. Второй, воспользовавшийся нашим замешательством, выпрыгнул из окна, упал в снег, и ему удалось бежать.

Оставаться в деревне стало опасно. Враг перешёл в наступление, а у нас кончались патроны. Благополучно по ручью добрались до лошадей, заминировали дорогу и уехали.
Противник пытался нас преследовать, но, напоровшись на мину, вернулся.

Через день разведка сообщила, что задание мы выполнили: волостной старшина убит, а его брат тяжело ранен. Убито и ранено также несколько немцев.

Бомба

Бабушка Лида с внучкой Таней сидели на берегу реки Порусьи в деревне Деревково. Было жарко, и они хотели искупаться. Двое мужчин убирали камни со дна реки, чтобы сделать хороший проход в речку. Дядя Володя, прибывший на отдых из под Москвы, нащупал что-то на дне. Нырнул под воду, долго там барахтался и вдруг, вынырнув, вытащил большую авиационную бомбу.

Мужчины спрятали опасную находку в кусты, и все ушли подальше от этого места. Купаться уже никому не хотелось. А бабушка Лида, посмотрев на бомбу, вспомнила осень 41-го года.

Оккупанты выселили всех жителей деревни Липовицы и вместе с другими гнали их пешим порядком на запад. Где-то около станции Дно немецкая охрана во время бомбёжки бросила колонну. Все пленники разбежались и вернулись в Старорусский район.

Большая семья Дарьи Ивановны, матери бабушки Лиды, — пятеро детей и мать-старушка — приютились у дальней родственницы в деревне Глушица, расположенной по берегу Порусьи напротив деревни Деревково.

В один из осенних дней заболевшая Дарья Ивановна послала свою 13-летнюю дочь Лиду за водой. Лида, взяв 2 ведра, стала быстро спускаться к речке. Но, услышав далёкую канонаду со стороны Парфина и гул летящих самолётов, остановилась.

Фашистские самолёты, видимо, бомбили позиции Красной Армии в районе Парфина и группами возвращались на запад. Вдруг один самолёт отделился от остальных и стал пикировать на мост через Порусью. Из самолёта горохом посыпались кувыркающиеся бомбы. Лида в страхе выронила вёдра, которые с грохотом упали на траву и покатились к воде.

Казалось, что бомбы падали прямо на неё, и она, ожидая смерти, всё плотнее вжималась в землю. Две бомбы взорвались в реке, не долетев до моста, две — перелетев мост, и одна пролетела над Лидой, шлёпнулась в воду и… не взорвалась. Лида вскочила, отряхнулась, поддела по полведра воды и быстро — страх уже прошёл — пошла домой. На вопрос матери, что там грохотало, Лида рассказала, что немецкие лётчики по ошибке бомбили мост через реку, а одна бомба шлёпнулась в реку недалеко от неё, но не взорвалась.

Той ли была найденная бомба или другой, никто уже не узнает, но она напомнила бабушке Лиде этот эпизод.

Потом их семью вновь погнали на запад. В Порховском районе часть населения поместили в лагеря, а часть — у местных жителей. Много горя они пережили.
Летом 42-года ушёл в партизаны 12-летний брат Сергей, а в октябре и Лида.

Найденную через много лет после войны бомбу забрали приехавшие на следующий день минёры, и где-то за деревней прогрохотала «то ли гроза, то ли эхо прошедшей войны».

Они прожили вместе 67 лет

Рассказывая о ратных делах своего отряда, Николай Иванович несколько раз упоминал о юной разведчице Лиде, той самой девочке, которая со временем выросла, повзрослела и уже после войны стала его женой. Супруги Филипповы прожили вместе 67 лет!

Лидия Ивановна родилась 4 марта 1928 года. С июня 42-го года, проживая на оккупированной территории, была партизанской связной. С ноября 43-го года до воссоединения в марте 44-го года с регулярными частями Советской Армии была разведчицей 25-го партизанского отряда 3-й Ленинградской партизанской бригады имени А. В. Германа. С риском для жизни выполняла специальные задания в тылу врага.

С 1973 года по 1983-й работала в органах госбезопасности.

Награждена орденом Отечественной войны 2-й степени, медалью «За боевые заслуги» и другими.

Они потихоньку уходят — то поколение, которое знало правду о войне. Они уходят, но нам остаются память и наша Родина, которую они в тяжёлые военные годы заслонили собой. Низкий им поклон за спасённую ими Россию! Мы помним, мы гордимся!

Алла Булгакова , Валентина Тимофеева

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *