Анна Ивановна Солуянова родилась 23 сентября 1923 года в деревне Тупичино Крестецкого района Ленинградской (теперь Новгородской) области. Своими воспоминаниями она поделилась со студенткой Политехнического института.

Детство

В семье было 5 человек: родители, бабушка и двое детей. Отец работал председателем сельсовета. Мама умерла в 25 лет сразу после родов, и Аня в 4 года осталась без матери. Пока была жива бабушка, отец не женился, а через 3 года после её смерти привёл в дом молодую жену. Девочка мачеху не признавала, и строптивую дочку глава семьи отправил к брату покойной жены в Подмосковье. В 8 лет в Поворове Солнечногорского района Аня пошла в школу. В 1941 году, после окончания 10-го класса, поехала навестить родных.

Отец встретил Аню в Бологом. На поезде доехали до Крестец, где в то время жила семья. Дома ждали мачеха, брат и сводные сёстры.

Анна Ивановна вспоминает:

Начало войны

«Только одну ночь я провела под крышей родного дома. Недалеко был аэродром. Утром смотрим – бегут в тревоге полуодетые лётчики. Мы удивились, стали расспрашивать, что случилось. Пришёл отец и сказал:

„Началась война!”

Сразу изменилась наша жизнь, в одно мгновенье я повзрослела.

Папу забрали на фронт в первые дни войны, и уже 12 декабря 1942 года в Парфинском районе он погиб. Меня послали на 3-месячные медицинские курсы, после них – в госпиталь, открывшийся в местной школе. Потом я стала парикмахером в 74-ом батальоне. Через короткое время мы вместе с батальонной машинисткой попали под бомбёжку. Меня оглушило на одно ухо. Подруга оглохла полностью, и её комиссовали. А я осталась в батальоне, стригла и брила бойцов. Обслуживала 33-й полк штурмовиков.

Наша семья в годы войны

До освобождения Новгорода наш батальон стоял в Крестцах. Там я познакомилась с Тимуром Фрунзе. Помню, он меня спросил:

„Анка, а ты кто по национальности? Похожа на еврейку, и на цыганку, и на русскую. Если попадёшь к немцам, тебя расстреляют первой”.

Все знали, как немцы относились к евреям, и не удивились таким словам.

Наш батальон стоял в 40 – 50 километрах от линии фронта. Тимур был в другом батальоне, который располагался в Выползове. Там стояли 97 самолётов из нескольких батальонов.

Как раз в это время убили моего папу, а брата взяли на Ленинградский фронт. Оттуда он вернулся инвалидом 1-й группы. Когда умер, его похоронили с воинскими почестями в деревне Крюково под Москвой.

Мачеха во время войны работала в госпитале. Две мои сестрёнки, Галя и Светлана, умерли от голода. Остались Нина и Мария.

Когда советские войска освободили Новгород и Старую Руссу, нас отправили на Белорусский фронт. Мы ехали мимо Волота, и партизаны по пути нам рассказали, что там натворили немцы. Целую деревню – стариков, женщин, детей –  загнали в амбар и заживо сожгли.

Освобождение Смоленска

Наш 33-й полк участвовал в освобождении Смоленска. Сначала бойцы готовили площадку, потом туда перелетали самолёты. Однажды только успели приготовить площадку – а немцы повернули обратно!

В Смоленске был случай, который запомнился на всю жизнь. К нашему начальнику штаба, Некипелову, бежит старушка, плачет и просит:

„Убей мою дочку!”

А у дочки муж был майор. Они стояли на польской границе. Когда началась война и наши войска отступили, беременную женщину не успели эвакуировать. Она родила ребёнка прямо там, среди немцев. Эсэсовец новорождённого ребёночка схватил и убил, ударив головой об угол. Молодая мать сошла с ума. Рядовые немцы часто относились к людям по-человечески, а вот эсэсовцы…

Командир сказал:

„Бабуля, прости. Думай и делай что хочешь, но мы женщин не убиваем”.

Подвиг лётчиков

Уже после войны мне рассказывали, как погиб один из наших лётчиков, старший лейтенант Иван Шутов. Он летал в паре с лейтенантом Тимуром Фрунзе. Патрулируя в районе Старой Руссы, лётчики обнаружили 30 немецких бомбардировщиков в сопровождении истребителей. Приняли решение атаковать. Один истребитель сбили, но и самолёт Шутова был повреждён. Тимур до последнего прикрывал товарища. Он израсходовал весь боекомплект и был убит в воздухе прямым попаданием снаряда в голову. Шутов смог посадить самолёт в Высоком. Немцы кричали:

„Русс, сдавайся!”

А он в ответ:

„Русские не сдаются!”

Лётчика немцы убили, но разрешили местным жителям похоронить его на кладбище.

Бандеровцы

После освобождения Смоленщины нас направили в Белоруссию. А там банды бандеровцев били и немцев, и русских, хотели захватить власть.

Помню, мы уже почти освободили Белоруссию. Некипелов пригласил меня и говорит:

„Доченька, ты такая боевая. Иди в Особый отдел к капитану Алексееву. Он даст тебе задание, расскажет, что нужно делать”.

Товарищи отговаривали:

„Не соглашайся, ты идёшь на верную смерть”.

Но я решилась.

Мне дали в напарницы прачку Катю, которая о моём задании ничего не знала. Я должна была наблюдать за всем, что происходит в деревне, и собирать любые сведения, которые могут пригодиться нашим войскам. Нас поселили в маленьком домике в 2 окошка, в семью, которая по сведениям нашей разведки, поддерживала связь с бандеровцами. У хозяев была дочка Наденька лет пяти. Я повела её в лётную столовую, накормила. Девочка ко мне привыкла, перестала дичиться.

Вечером мы легли спать, а ночью проснулись оттого, что в дом пришли незнакомые люди с автоматами и в советской форме. Я притворилась спящей, а сама внимательно прислушивалась ко всему, о чём говорили „гости”. У хозяина была очень симпатичная сестра. Она расцеловалась с одним из пришедших, а когда он ушёл, сказала мне шёпотом:

„Уходи отсюда. Банда сегодня вернётся. Они разобьют самолёты и всех вас убьют”.

Мы с Катей ушли, я успела сообщить куда следует. Наши бойцы опередили бандеровцев, и всю банду уничтожили. Когда мы с Катей вернулись в дом за своими вещами, то хозяйка (как, оказалось, жена главаря банды), набросилась на меня, разорвала на мне кофту, чуть не убила. Но её сразу задержали.

Прошли мы с 74-м батальоном всю Польшу. Остановились в 30-и километрах от Берлина. Когда Германия капитулировала, Некипелов повёз нас в рейхстаг. А там… бумаги горят, везде трупы немецких офицеров, как нам сказали, из охраны Гитлера. Распространился слух, что Гитлер отравился.

После войны

Началась война с японцами, и наши штурмовики улетели на Дальний Восток. А нам прислали новую эскадрилью. Я познакомилась с её командиром. Мы полюбили друг друга и в лётной столовой сыграли свадьбу. Так я стала Солуяновой.

Через короткое время эскадрилью отправили за реку Эльбу, там мы жили до 1948 года. Потом с мужем вернулись в СССР и жили под Иркутском в лётной воинской части».

 Валентина Игнатьева, Алла Булгакова — руководитель добровольческого объединения «Патриот»