О своём дедушке Тимофее Иванове рассказали его внуки Татьяна Фёдорова (Кутенких) и Николай Кутенких:
До войны
«Наш дедушка по материнской линии, Тимофей Иванов, 22 июня 1941 года встретил в робе заключённого, а день Победы отмечал увешанный орденами и медалями в освобождённой Вене.
В зону дед попал за год до войны. В 1940 году он удачно устроился в своей глухой забайкальской деревне помощником кузнеца. Но того через несколько недель репрессировали. Поэтому 16-летнему юноше пришлось самому осваивать азы профессии – чинить инструменты, подковывать лошадей, делать косы-литовки и многое другое.
Люди платили продуктами и деньгами. Вот и причислили парня к кулакам. Кто-то донёс, и отправили Тимофея по этапу из Даурии в Амурскую область. Там он сплавлял плоты по реке Зее, страна остро нуждалась в древесине.
«Прошу разрешить искупить вину кровью»
В первый день войны с фашистами бригада заключённых, в которой был Иванов, под охраной сотрудников НКВД пригнала очередной плот к городу Свободному. Тут они и узнали страшную новость о начале войны. Старшие товарищи по бригаде сказали парню:
«Это твой шанс, сваливай отсюда на фронт или сгниёшь заживо».
Потому и легло на стол «гражданина начальника» из НКВД заявление:
«Прошу разрешить искупить вину кровью!»
Отправили нашего деда на Вологодчину, где собирались штрафные роты. Переодели в солдатскую форму, дали в руки винтовку Мосина, пару месяцев выводили на стрельбище.
В штрафной роте
В октябре 41-го года отправили на передовую. В то время враг все силы бросил на Москву. В декабре началось контрнаступление.
Роту, в которой служил Тимофей, отправили в атаку уже ближе к Новому году. Надо было захватить другой край замёрзшего болота. Никакого смысла
бойцы в этой операции не видели. Но солдаты, тем более штрафники, приказы не обсуждали. Ещё не было СМЕРШ-а, но пулемёты за спинами стояли.
В тот раз полегла практически вся рота. А нашему деду повезло, он сам так считал. На середине замёрзшего болота его тяжело ранило осколком фашистской мины. Свою «вину» смыл кровью!
Наводчик зенитного орудия
Больше года Тимофея лечили. Сначала в дивизионном, потом фронтовом госпитале. После этого отправили в неглубокий тыл получать воинскую специальность. Стал он наводчиком зенитного орудия. Аккурат к началу Курской битвы его батарею направили в действующую армию. Были боевые дежурства, охрана воздушного пространства, стрельба по вражеским самолётам.
Затем дед освобождал Восточную Украину. Советские войска двигались вперёд так быстро, что вражеские части оставались за спиной в окружении.
Как-то раз батарея вошла в одно богатое украинское село. Все расчёты побросали орудия на центральной улице. А расчёт Тимофея Иванова своё орудие загнал во двор и прикрыл ворота. Жители угощали солдат, щедро подносили самогонку.
Рано утром в село вошли немцы, видимо, из окружения пробивались. Из танков в упор расстреливали нашу батарею. Немецкий танк Т-IV проезжал по улице. Дед опустил дуло пушки. Когда танк с крестами поравнялся с домом, ребята распахнули ворота. Ударили прямой наводкой в слабо защищённый бок. Пушку выкатили за ворота и стали стрелять по вражеским бронированным машинам, как по летящим самолётам. Красноармейцев прикрывал чёрный дым от горящего танка. В итоге фрицы отступили, оставив в селе ещё один танк, с разбитой гусеницей.
Ранения и награды
Через некоторое время откуда-то прибежал командир батареи. Именно его и наградили «за героизм» орденом Боевого Красного Знамени. А весь расчёт, единственный из батареи вступивший в бой, – медалями «За отвагу».
Следующую медаль, «За боевые заслуги», Тимофей Иванов получил в боях на берегу Днепра. Его батарея прикрывала с воздуха плацдарм севернее Киева. Деда ранило в голову. И хотя один глаз у него стал слепнуть, зенитчика не комиссовали. После госпиталя снова отправили на фронт.
Наш дед освобождал Европу. Ещё раз был ранен и контужен. Вместе со своей батареей выставлял огневую завесу при налётах люфтваффе, прикрывал наши войска от внезапных воздушных ударов. Получал заслуженные награды. Воевал в Австрии и юго-восточной части Германии. И победителем вошёл в Вену.
В столице Австрии рядовой Иванов прослужил до середины 1946 года. Когда пришёл приказ о демобилизации, его из-за множества ранений комиссовали в полку в числе первых.
В деревне после войны
Домой в Забайкалье дед вернулся с трофеем – немецким велосипедом, на котором местные ребятишки гоняли по деревне. От полученной раны дедушка практически ослеп. Ему дали пенсию – 49 рублей. В разговорах с односельчанами фронтовик ругал власть, ту власть, которая заставила солдата выживать на нищенскую подачку. Бабушка как труженик тыла получала пенсию в 56 рублей.
Про Сталина, Верховного Главнокомандующего, наш дед никогда не говорил. А вот несколько благодарностей за ратные подвиги за подписью Генералиссимуса висели под стеклом между иконками в Красном углу и семейными фотографиями на стенах бревенчатой избы, которую дед успел срубить после войны, пока не ослеп.
Таких, как мой дед, простых солдат, закрывших собой Родину, вынесших за 4 года на передовой все тяготы окопной службы, голод, холод, жару, каждый день ходивших под Богом было на фронте большинство. Миллионы.
Вечная память погибшим, умершим от ран и всем, кто дожил до славного дня Победы!»
Николай Кутенких, Татьяна Фёдорова (Кутенких), Алла Булгакова – руководитель добровольческого объединения «Патриот»
